– Никто, малыш. Это пустой дом.
И действительно, во всех других домах жили люди, а в этом никто не жил.
Его окна были плотно занавешены, а двери заперты на замок. Давно уже люди не заходили в него – уж больно он казался величественным и неприступным.
Прохожие удивленно поглядывали в его сторону:
– Что за странный дом? Такой большой и нелюдимый…
А дом недоумевал, чего все от него хотят:
– Стою себе, никого не трогаю… Что им не нравится? Может у меня краска на подоконниках ободралась? Или флюгер покосился?
Внутри у него повсюду царил полумрак, потому что тяжелые портьеры не пропускали солнечных лучей. Всего там было в избытке: в кухонных шкафах полно посуды, в сервантах – горы сервизов, в комнатах для гостей – аккуратно застеленные кровати, на всех столах – скатерти. И тишина.
Только обеденный стол пытался иногда развеселить домашнюю утварь:
– А ну-ка, тарелки, становитесь в ряд!
– Для кого? – спрашивали тарелки. – Кто нас наполнит?
– Свечи, слезайте с полок!
– Для кого? Кто нас зажжет?
Тогда стол начинал будить большую хрустальную люстру в гостиной:
– Люстра! Освети дом! Ведь у тебя столько лампочек, что и не сосчитать.
– Некому меня включить, – отвечала люстра. – И потом, даже если станет светло, кто это увидит?
В доме было так скучно и тоскливо, что начались ссоры-раздоры. Ложки спорили с вилками, кто важнее. Лестница ворчливо скрипела на ковровую дорожку за то, что та собирает пыль. Раковина обиделась на водопроводный кран за то, что из него не льется вода. Даже маленькая настольная лампа обозвала люстру старой рухлядью.
Посмотрел на это дом и понял: надо что-то делать. Но что?
– Спрошу-ка я у камина. Он очень мудрый. Когда меня строили, сначала поставили его, а потом уже всё остальное.
Но камин так крепко спал, что его непросто было разбудить. Дом пробовал даже кричать через трубу – только сажу разворошил. Тогда он обратился ко всей своей утвари:
– Давайте вместе будить камин, чтобы он подсказал нам, как быть. Шумите громче!
Что тут началось. Задребезжали тарелки и блюдца, зацокали подсвечники, залязгали ножи, большая люстра зазвенела своими подвесками и даже кровати застучали ножками по полу. Они устроили такой шум, что голуби вспорхнули над кровлей дома.
И камин проснулся.
– Наверное, невмоготу стало, раз разбудили? – спросил он, зевая.
– Мне нужен совет, – сказал дом. – Что-то у меня не так, а что – я и сам не знаю.
– Это очень просто, – ответил камин. – Ты мог бы и сам догадаться.
– В чем же дело?
– Есть золотое правило: делись теплом со всеми. Посмотри на меня. Когда меня топят, я не задерживаю тепло в себе, а сразу отдаю его другим. Все дома в городе тоже отдают тепло и уют своим жильцам. А ты стоишь один-одинешенек и ни с кем не делишься. Потому тебе и грустно, потому и утварь твоя ссорится.
Дом был ошеломлен. Он твердо решил научиться у камина этому правилу.
На следующий день с самого утра он распахнул все окна, раздвинул занавески и проветрил комнаты. Зеркала не могли поверить, что в них отражается солнечный свет. Сразу прекратились все споры.
– Щетки! Тряпки! Ведра! Помойте полы и протрите пыль! Да не жалейте воды!
Скоро в доме всё засверкало от чистоты.
– Обеденный стол! Готовься принимать гостей!
Тут же тарелки выстроились на белоснежной скатерти, вилки, ложки и ножи легли рядом с ними, стеклянные стаканы аккуратно встали на свои места. Обеденному столу хотелось танцевать от счастья, но он стоял тихо, чтобы ничего не уронить.
К обеду дом растворил настежь парадные двери. Проходившие мимо люди еще никогда не видели такого красивого и приветливого дома. Они зашли внутрь и увидели, что их здесь ждут.
– Посмотрите! – закричала одна девочка. – Даже стол накрыт!
Дом очень хорошо запомнил правило «Дари тепло другим». Скоро в нем, как и в других домах поселились жильцы.
Поздно вечером, когда они засыпают, дом проверяет, всё ли в порядке, а потом тихо шепчет в трубу на крыше:
– Спасибо тебе, старый мудрый камин.
Получив право собственности на квартиру или постоянную прописку в ней, не стоит расслабляться: даже при таком раскладе легко можно стать претендентом на выселение.
В последнее время суды стали менее лояльны к т.н. «формальным жильцам», которые по документам числятся собственниками или членами семьи собственника (нанимателя), но фактически живут в другом месте.
За последние несколько лет судебная практика существенно обогатилась решениями о признании таких жильцов утратившими право пользования квартирой. Приведу несколько показательных примеров.
1. Собственника доли в квартире признали утратившим право собственности на нее.
Многие полагают, что собственности можно лишиться только в случае добровольной ее передачи по сделке.
Но не все так просто: закон предусматривает возможность приобретения собственности на имущество другими людьми, если фактически владеют им они, а не собственник.
Для этого им нужно владеть недвижимостью открыто, добросовестно и непрерывно в течение 15-ти лет, после чего суд признает их собственниками.
При этом не принимается во внимание, что у имущества уже есть формальный собственник (по документам), если он долгое время отсутствует, не содержит свое имущество и не проявляет никаких намерений пользоваться им.
Так произошло и с собственницей 1/3 доли в квартире, которая отсутствовала более 20 лет. Вторая сособственница, у которой было 2/3, подала в суд иск о признании за ней права собственности и на 1/3, сославшись на то, что:
Вторую сособственницу никто никогда не видел в этой квартире, никаких действий с ее стороны, свидетельствующих о желании проживать там, не совершалось,
Истец самостоятельно несла все расходы по оплате коммунальных услуг, ремонту и содержанию квартиры,
Истец фактически владела всей квартирой открыто и добросовестно более 20-ти лет.
Применив срок приобретательной давности, суд признал ответчика утратившей право собственности на 1/3 в квартире, а истца – приобретшей собственность на эту долю.
2. Члена семьи нанимателя квартиры признали утратившим право пользования ею и выселили.
Верховный суд вынес прецедентное решение: членов семьи нанимателя (сына и внука) выселили в связи с длительным непроживанием в квартире (дело № 78-КП6-2).
В суд подала хозяйка квартиры, которая получила ее по ордеру еще в 1980 году, – на тот момент семья состояла из ее супруга и двоих сыновей. Через год старший сын женился и переехал в квартиру супруги, вскоре у них родился сын (внук истца).
Из родительской квартиры сын не выписывался и продолжал там числиться как член семьи нанимателя, хотя в оплате коммунальных услуг не участвовал.
В 2005 году сын прописал туда еще и внука (согласия нанимателя для вселения несовершеннолетнего ребенка не требуется по закону). Но ни сын, ни внук в спорной квартире так и не проживали.
Спустя некоторое время сын развелся с женой и решил вернуться к матери вместе с уже повзрослевшим внуком. Но та не согласилась и подала в суд на выселение их обоих.
Все суды отказали истцу, сославшись на то, что временное непроживание не влечет утрату права пользования жилым помещением.
Однако Верховный суд напомнил о статье 83 Жилищного кодекса, согласно которой договор социального найма считается расторгнутым с моменты выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства.
Суд учел, что выезд ответчика из спорной квартиры был добровольным, длительное время он проживал по другому адресу, в связи с чем следует признать его утратившим право пользования жилым помещением.
По мнению Верховного суда, нельзя выселить из квартиры в связи с длительным отсутствием только если выезд носит:
Временный характер (ответчик оставил часть своих вещей и намеревается через какое-то время вернуться), или
Вынужденный характер (конфликт с другими жильцами квартиры, чинят препятствия к вселению и проживанию).
Если же ответчик съехал добровольно и насовсем, это расценивается как фактический отказ от права на квартиру.
Таким образом, отсутствующие жильцы сильно рискуют остаться в итоге без жилья!
Историю эту рассказала мне бывшая одногруппница, которую ей, в свою очередь, рассказала тетка Алла, женщина, как говорится, в возрасте.
Как-то зимой Аллу младшая сестра попросила съездить и проверить их дом, оставленный им матерью, что был в деревне П***. Они ездят, как я поняла, по очереди, раз в месяц. В этот раз очередь старшей была, но не смогла она – муж в больницу попал, не с кем дочь оставить, да и супругу поддержка нужна. Алла согласилась.
Деревня эта окружена лесом, и состоит всего из кучки жмущихся друг к другу, будто от холода, домишек. Лес кругом – густой, тянется на много километров. Водится там зверья немало, в том числе лоси и волки, которые не стесняются выходить к людскому жилью, особенно по ночам. У самой деревни пролегает дорога, соединяющая аж два районных центра – два ближайших города.
Алла приехала поздно вечером, на последнем автобусе. Тогда метель поднялась – все замело, ничего не видно. Бело-черная пелена перед глазами – снег да полоса леса. По заметенной тропе добрела до жилья, вдоль заборы, что во всех дворах высокие, массивные, и за каждым – собаки, одна другой больше.
Кое-как открыла засыпанную снегом калитку, по сугробам пробралась к крыльцу, и еще долго возилась в темноте и холоде с замком. В доме электричества нет, как впрочем, и водопровода, и газового котла. Темно, холодно, неуютно. Всю осень и зиму никто не жил здесь, и ничего не тронуто, не нарушено. Алла свечи зажгла, да лампы керосиновые, что еще со старых времен остались – осветила кухоньку, да большую комнату. Печь растопила, как смогла. До утра ведь оставаться.
Верхнюю одежду снимать не стала – только переобулась в валенки и стала чай греть. Чтоб хоть повеселей было, – песни напевает. За окном – метель, ничего не видно: непроглядная белая тьма. Ветер в трубе печной воет, и потрескивают фитильки свечей. Алла походила, походила по дому. Темно, половицы скрипят, мебель сквозь темноту проступает причудливыми формами… Жутко. Двери заперла, несколько раз перепроверила.
Тетка чая с мятой заварила, поужинала привезенной с собой едой, и решила пораньше спать лечь. В большой комнате они с сестрой никогда не ночевали – все помнили, как там гроб с покойной матерью стоял. Постелила в террасе, хоть там и холодно, но не так страшно – помещение небольшое, заставленное связками книг и сундуками, что еще от мамы достались.
Женщина окна зашторила, поставила на тумбочку у кровати лампу зажженную, завернулась во все пледы и спать приготовилась. Лежит в тишине и чувствует – жутко. В доме тихо, тихо… За стенами бушует непогода, а внутри – тишина. Алле даже шевельнуться боязно было, хотя не раз уж ночевала здесь.
Заснула быстро, благо очень устала и согрелась… Не помнит, сколько спала, как вдруг слышит сквозь сон голоса чьи-то приглушенные… Совсем близко. Глаза открывать не стала, прислушалась недоуменно… а по телу холодок пробежал.
Говорят двое, хрипловато, негромко и непонятно на каком языке… Сплошная тарабарщина. И тут женщина чувствует, что стоит кто-то рядом, по обе стороны кровати… Страх пробрал до самих костей. Лежит и шевельнуться не может. И глаза открыть боится. А голоса продолжают звучать… Ни одного слова разобрать невозможно… Тут Алла не выдерживает и глаза приоткрывает… Видит, склонилось над ней двое. Один – мужчина незнакомый, в старомодной шляпе, с усами, черными глазами, одет вроде в пальто, а второй… Женщина чуть с ума не сошла, увидев справа… огромную лошадиную голову, выступающую из темноты, и смотрит своими большими глазами и шевелит челюстями, будто жует, а вместо чавканья звуки человеческого голоса вырываются… Алла вскрикнула и сама себя под одеялом ущипнула, – думала, снится ей это всё… Но нет, ничего не пропало. Алла лежит, ни жива, ни мертва, как вдруг чувствует – за ногу её что-то схватило, за ступню – то ли рука, то ли лапа, и потихоньку тянуть с кровати начинает… А эти двое как стояли, так и стоят, и смотрят на неё, и все говорят, говорят, говорят… Мужчина кивает, а нечто с лошадиной головой челюстями двигает. Женщина снова закричит, как вскочит, и давай орать на весь дом благим матом, и руками махать. Кричит так, что у самой уши заложило, головой мотает и ногой отпинывает неведомую руку.
Когда охрипла и закашлялась, осмотрелась по сторонам – нет никого. И снова тихо. Керосиновая лампа тускло-тускло горит. Алла вскочила с кровати, перекрестилась, кинулась к двери – та закрыта. Прислушалась снова – тишина, только ветер шумит за окнами. Тетка углы и дверь перекрестила, а затем обратно на кровать залезла, взяв книгу, что первая под руку попалась и села читать, чтоб хоть как-то отвлечься и не заснуть. Так и просидела до утра. Часов в 7 вышла из комнаты, специально громко сама с собой разговаривая. В доме – никаких следов чужого присутствия. Алла тут же собралась и решила идти на дорогу, ждать любого автобуса до центра, лишь бы в доме не оставаться. Когда выходила и запирала двери, снова перепугалась не на шутку – к крыльцу от калитки, ведёт почти заметенные цепочки следов – одни человеческие, другие – следы копыт… Женщина снова перекрестилась и поскорее помчалась прочь, за пределы дома. Когда калитку запирала, заметила, что за следы за ней теряются, будто страшные гости начинали путь от этой самой калитки. Алла и её перекрестила и поспешила по тропе, к дороге, боясь оглядываться.
На автобус села через полтора часа, когда уже рассвело, и когда вконец чуть не окоченела.
Как мне известно, больше тетя Алла не ездит проверять дом, сколько сестра б её не упрашивала.
Газ / Газификация и газоснабжение
Газифицированный дом давно стоит пустой, никто там не живет, газом не пользуется. Счетчика газа нет, регулярно приходят крупные счета за потребление газа, рассчитанные по нормативам. Как официально отключить газ, чтобы не платить за то, чем не пользуешься? Публикуем разъяснения компании «Газпром Межрегионгаз Тула» на этот счет. Информация будет актуальна и для жителей других российских регионов.
Как отключить газ, если дом стоит пустой и никто в нем не проживает?
Вопрос: В доме никто не живет и газ не нужен. Какие действия следует предпринять в этом случае, чтобы не платить за газ?
Ответ: Согласно п.51 Правил поставки газа для обеспечения коммунально-бытовых нужд граждан, утверждённых постановлением Правительства РФ от 21.07.2008 №549, обязательными условиями в этом случае являются:
- полная оплата абонентом ранее потреблённого газа;
- проведение работ по отключению внутридомового газового оборудования (ВДГО ) от газораспределительной (присоединенной ) сети за счет абонента.
Со дня отключения внутридомового (внутриквартирного ) газового оборудования от газораспределительной сети, что подтверждается актом об отключении, договор считается расторгнутым, и взимание платы прекращается.
При этом следует учитывать, что согласно п.1 ст.246 Гражданского кодекса РФ распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех её участников. То есть, если газовое оборудование принадлежит нескольким гражданам, они должны прийти к согласию в вопросе его отключения, а в случае несогласия - решать проблему в судебных органах.